Нежное тепло апреля сменяется протопленной духотой спальни. Бессонница, тяжелая и сухая, давит на виски. Вокруг назойливыми мухами летают непрошеные мысли и щекотят своими лапками губы и веки. Состояние - сплин. В голове неподходящие рифмы Рембо. И , кажется, скоро я и правда упаду вслед за ним в пучину индонезийских безумий. Душно, душно, душно. Постоянное раздражение внутри растет день ото дня. Приходится лицемерить слишком часто, от это еще гаже. Надо бы поговорить с кем-нибудь, но в последнее время озвучивать мысли стало слишком сложно. Слишком лень.
Мучает непроходящее ощущение неполноты. Не хватает чего-то важного, чего-то огромного. Но чего? Не хочу об этом думать.
Я страннею. Видите, я уже говорю неологизмами.
В ночи, впервые за месяцы я навестил еще одного поэта. Как раз чтобы прочитать его сегодняшнее стихотворение. К чему я это пишу? К тому же, к чему все остальное. От скуки.
Убил еще кусок своего свободного времени - теперь будет меньше времени думать. Впереди два месяца дикой учебы, может это выведет меня из пыльного и захламленного состояния, в которым я теперь обитаю?
Откуда оно взялось? Хотел бы я знать. Как снежный ком собиралось где-то с января, и вот зацвело этим морозным апрелем. Непонимание рождает монстров. Меня перестали понимать, а я не желаю объяснять.
Вчера случайно стер все свои сочинения и рассказы за год, а может и больше. Не знаю, что будет, если их не удастся восстановить.
Заметки забиты обрывками зарисовок. Плачущий Артюр, бессвязные рассуждения, писатели с раздвоением личности. Когда-то мама попросила меня не читать ей мои рассказы. " Я боюсь, что ты прочитаешь что-то, что меня напугает, с чем я не смогу примириться, " - сказала она. Есть такое дело, мам. Есть такое дело...
Артюр ее, кстати, тоже пугает, как и меня, впрочем.
"
Окна распахнуты настежь и в прокуренную серую комнату врывается пошлый и грязный летний вечер.
Они извиваются под рваные ритмы, жужжа, как мухи над падалью, опуская ноги в склизкую гнилую плоть, откладывая личинки белой спермы на одежде. В голове - градус, в крови - кайф. Современное просветление, эйфория 21 века.
И это всего этого кружится голова, скручивает живот, тянет блевать прямо с балкона на гребанные улицы и проходящих внизу людей. На этих близнецов, безличных клонов, из-за равнодушия которых сейчас совсем недалеко отсюда рубят друг друга незнакомые люди, ломая свои и чужие жизни...."
Читал я ей что-то из этого. Максимализм подростковый на лицо, один из самых бездарных моих пассажей, эпатаж ради эпатажа, но, помнится, тогда я и правда это видел и хотел писать именно так.
Это теперь все больше в прозе звенят бледно-розовые закаты и тонкие бледные щиколотки. А ведь все равно все мои тексты с душком.
Как и мои мысли, в целом. При всех душевных метаниях и рассужданиях о нравственности, которые несколько месяцев не дают мне спать, я грежу субботой, когда смогу напиться, а еще лучше окунуться с головой, как раньше,в этот вечный гормональный разврат тематических вечеринок. Отсутствие возвышенной весны толкает меня в какую-то грязную октябрьскую лужу.
И что я несу все это время? К чему это? Черт знает. Пойду стреляться.
И мысли я ловил за шустрые хвосты, товарищи
Мучает непроходящее ощущение неполноты. Не хватает чего-то важного, чего-то огромного. Но чего? Не хочу об этом думать.
Я страннею. Видите, я уже говорю неологизмами.
В ночи, впервые за месяцы я навестил еще одного поэта. Как раз чтобы прочитать его сегодняшнее стихотворение. К чему я это пишу? К тому же, к чему все остальное. От скуки.
Убил еще кусок своего свободного времени - теперь будет меньше времени думать. Впереди два месяца дикой учебы, может это выведет меня из пыльного и захламленного состояния, в которым я теперь обитаю?
Откуда оно взялось? Хотел бы я знать. Как снежный ком собиралось где-то с января, и вот зацвело этим морозным апрелем. Непонимание рождает монстров. Меня перестали понимать, а я не желаю объяснять.
Вчера случайно стер все свои сочинения и рассказы за год, а может и больше. Не знаю, что будет, если их не удастся восстановить.
Заметки забиты обрывками зарисовок. Плачущий Артюр, бессвязные рассуждения, писатели с раздвоением личности. Когда-то мама попросила меня не читать ей мои рассказы. " Я боюсь, что ты прочитаешь что-то, что меня напугает, с чем я не смогу примириться, " - сказала она. Есть такое дело, мам. Есть такое дело...
Артюр ее, кстати, тоже пугает, как и меня, впрочем.
"
Окна распахнуты настежь и в прокуренную серую комнату врывается пошлый и грязный летний вечер.
Они извиваются под рваные ритмы, жужжа, как мухи над падалью, опуская ноги в склизкую гнилую плоть, откладывая личинки белой спермы на одежде. В голове - градус, в крови - кайф. Современное просветление, эйфория 21 века.
И это всего этого кружится голова, скручивает живот, тянет блевать прямо с балкона на гребанные улицы и проходящих внизу людей. На этих близнецов, безличных клонов, из-за равнодушия которых сейчас совсем недалеко отсюда рубят друг друга незнакомые люди, ломая свои и чужие жизни...."
Читал я ей что-то из этого. Максимализм подростковый на лицо, один из самых бездарных моих пассажей, эпатаж ради эпатажа, но, помнится, тогда я и правда это видел и хотел писать именно так.
Это теперь все больше в прозе звенят бледно-розовые закаты и тонкие бледные щиколотки. А ведь все равно все мои тексты с душком.
Как и мои мысли, в целом. При всех душевных метаниях и рассужданиях о нравственности, которые несколько месяцев не дают мне спать, я грежу субботой, когда смогу напиться, а еще лучше окунуться с головой, как раньше,в этот вечный гормональный разврат тематических вечеринок. Отсутствие возвышенной весны толкает меня в какую-то грязную октябрьскую лужу.
И что я несу все это время? К чему это? Черт знает. Пойду стреляться.
И мысли я ловил за шустрые хвосты, товарищи